Моя Америка. Автобиографический роман в двух книгах с прологом и двумя эпилогами. Александр Дворкин

Книга Александра Дворкина «Моя Америка» – это многоплановое увлекательное чтение, остроумное беллетризованное повествование о похождениях молодого московского хиппи в США и мемуары о его учителях – протопресвитере Александре Шмемане и протопресвитере Иоанне Мейендорфе, а также о тех людях (как широко известных, так и никому не ведомых), которых встречал автор и в Свято-Владимирской академии, и на Афоне, и в Америке, и в России.

Книга Александра Дворкина «Моя Америка» – это многоплановое увлекательное чтение, остроумное беллетризованное повествование о похождениях молодого московского хиппи в США и мемуары о его учителях – протопресвитере Александре Шмемане и протопресвитере Иоанне Мейендорфе, а также о тех людях (как широко известных, так и никому не ведомых), которых встречал автор и в Свято-Владимирской академии, и на Афоне, и в Америке, и в России. Книга также ценна тем, что несет в себе свидетельство очевидца драматических отношений между Русской Православной Церковью и Русской Зарубежной Церковью накануне их воссоединения.

Книгу «Моя Америка» А.Л. Дворкина можно назвать богоискательским романом – стремление к Истине, обращение к Богу, просвещение, крещение, таинственная жизнь в лоне Церкви составляют стержень, на котором держатся разноплановые впечатления, картинки, сценки, портреты. Издание объемом около 800 страниц богато иллюстрировано.

Отец Дмитрий сказал, что драгоценным содержанием книги является описание встреч с людьми, которых смело можно назвать «столпами Православия». «Александр Леонидович смог войти и понять жизнь Америки, что очень непросто, ¬– отметил протоиерей Димитрий Смирнов. ¬¬– Его книга станет для наших русских людей своеобразным путеводителем, в ней удивительным образом совместилась дотошность и теплый юмор, ее можно назвать поэтическим эссе».

Александр Леонидович Дворкин - богослов, историк, ведущий специалист по тоталитарным сектам, является профессором кафедры миссиологии Миссионерского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, президентом Российской ассоциации центров изучения религий и сект, президентом Центра религиоведческих исследований во имя св. Иринея Лионского, вице-президентом Европейской федерации исследовательских центров информирования о сектантстве (FECRIS), председателем Экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ. Он - автор 15 книг и около 700 публикаций, изданных на 17 языках общим тиражом более полумиллиона экземпляров.

            МОЯ АМЕРИКА. НЕСКОЛЬКО РАССКАЗОВ ИЗ КНИГИ

        Достоевский, Джек Лондон и македонские танцы

Александр Дворкин. 1980 год. США, перед началом обучения в Свято-Владимирской семинарии

Американец болгарского происхождения Стивен Костов обратился в Православие через чтение Достоевского, который полностью перевернул его жизнь, а католик Джоель О’Хара – через изучение отцов Церкви. Канадский кальвинист Эндрю Морби поступил в академию, еще не будучи православным и был принят в Церковь на праздник Введения Богородицы во храм в наш первый год обучения. Я стал его крестным отцом. Сейчас он – маститый протоиерей ПЦА. Сын лютеранского пастора Стивен Старенко, только став православным, узнал, что он украинского происхождения: до этого он считал свою фамилию немецкой.

История еще одного моего однокашника весьма драматична. Тим Перри родился в Калифорнии в семье португальца и итальянки. После окончания университета он решил в корне изменить жизнь, уехал на один из Карибских островов и открыл там школу подводного плавания. За несколько лет его бизнес достиг процветания. Тим был вполне доволен жизнью и не желал для себя ничего лучшего. Как-то он решил отдохнуть в совершенно новой обстановке и отправился в отпуск на Аляску. Суровая северная природа этого края настолько его поразила, что он захотел остаться там на некоторое время. «Немного» растянулось на семь лет, в течение которых он вел полную приключений жизнь, внешне вполне в духе произведений Джека Лондона. Принципиальная разница состояла в том, что герои американского писателя стремились к земному обогащению, а Тим искал духовного. Ищущий обрящет, и мой знакомый нашел драгоценное сокровище в Православии. Чтобы получше узнать его, он прибыл в Свято-Владимирскую академию. Во время обучения Тим познакомился с девушкой из семьи нью-йоркских греков, женился на ней и увез ее с собой на Аляску. Сейчас он священник на острове Уналашка в Алеутской гряде. А вещи его так и остались на Карибском острове. Никак он не выберется съездить и забрать их…

Один из моих обратившихся в Православие однокашников недавно был избран митрополитом всея Америки и Канады.

Иные люди приходили к Церкви совсем необычными путями. Так, один из моих однокашников узнал о Православии через партнеров по македонским народным танцам, которыми он увлекался. Правда, он надолго в академии не задержался.

Другой, звали его Том Джонс, вначале обратился в католичество через знакомых поляков, а затем через изучение польского языка столкнулся с русским и так заинтересовался Православием. Помню забавную историю из его «польского» прошлого. Как-то Тома пригласили на торжественный банкет в честь какой-то важной годовщины. Вход был по приглашениям: прибывающие гости называли свои фамилии охраннику у дверей, который сверял их с имеющимся у него списком. Фамилии звучали самые странные для американского уха: Пшебышмышльский, Равзиенклопшскиевич, Кшепшонкальшский… Их и выговорить было невозможно. Тем не менее, охранник прекрасно воспринимал невозможные сочетания звуков на слух, мгновенно находил их в списке и приглашал проходить. Наконец дошла очередь до моего друга. – Ваша фамилия? – Джонс. На лице охранника изобразилось замешательство: – Как вы сказали? Не понял. Будьте любезны, продиктуйте вашу фамилию по буквам!

                   Бесы студента Варсонофия

Иной раз среди «конвертов» попадались люди не совсем психически стабильные. Правда, постепенно они отсеивались. Помню анекдотичную историю, случившуюся с одним из них. По паспорту его звали очень для американца типично – Кевин Смит. Приняв Православие, он сменил себе имя и стал Варсонофием. Для американского уха Barsonotheus Smith звучит еще комичнее, чем какой-нибудь Раймунд Терентьевич Тухленко – для русского.

Варсонофий был прилежным студентом, немного, правда, странноватым. Лицо его поросло реденькой бородкой, более похожей на пух, на носу кривовато сидели роговые очки с толстенными стеклами, волосы торчали в разные стороны. Общался с сокурсниками он мало, говорил кратко и отрывисто и всюду искал свидетельства мировой апостасии (отступничество от истинной веры – прим. авт.). Русского языка он не знал, но считал, что богослужения должны проводиться только по-церковнославянски. То, что в академии службы шли по-английски, он считал уступкой миру сему. Постепенно таких «уступок» в его мысленной копилке набралось великое множество. Канон на утрене сокращали, по средам и пятницам в трапезной обычно подавали рыбу, семинаристы в свободное время ходили без подрясников и тому подобное. Варсонофий стал крепко задумываться, так ли уж православна Свято-Владимирская академия и не попал ли он в логово той самой апостасии, которой столь опасался.

Пришло время зимней, первой для него сессии, и Смит стал усердно готовиться к экзаменам. Занимался он и по ночам и, чтобы не беспокоить своего соседа по комнате, выходил с учебными материалами на лестничную площадку. Чудак изобрел отличный способ, как не заснуть за книжкой: надо читать ее на ходу, медленно поднимаясь и спускаясь по ступенькам: подняться с третьего этажа, на котором он жил, на четвертый, потом спуститься на первый и назад наверх! Примерно на третью ночь таких экзерсисов, часа в четыре утра он, решив, наконец, пойти отдохнуть, перепутал этаж и зашел случайно в чужую комнату.

Мебель во всех общежитских комнатах стандартная, да и расположена примерно одинаково. К тому же в темноте разглядеть что-либо было сложно. Варсонофий тихонечко, чтобы не разбудить соседа, пробрался к своей кровати, разделся, снял очки и собрался было лечь, но вдруг в его постели что-то зашевелилось и грозно зарычало. В той комнате жил студент арабского происхождения по имени Томми Джозеф. Был он совсем маленького роста, очень смуглый, с большой черной бородой и лысиной во всю голову. Кроме того, Томми обладал невероятно зычным басом. Даже удивительно было, как в таком маленьком человечке помещалось так много голоса. В момент, когда Варсонофий подошел к постели, Томми повернулся на другой бок и захрапел.

Несчастный полуслепой Смит, увидев в своей постели черное рычащее существо, решил, что апостасия принесла свои плоды: в академии завелись бесы, которые теперь будут устраивать страхования единственному истинному православному студенту. Душа его ушла в пятки, но он мужественно бросился класть земные поклоны, выкрикивая при этом Иисусову молитву. Томми Джозеф, разумеется, от таких воплей проснулся и, не понимая, что происходит, с перепуга громко завопил своим мощным басом, призывая на помощь. Тут уже на шум сбежались все мы и, щелкнув выключателем, увидели умопомрачительную картину: два раздетых человека громко орут, но один из них сидит на кровати, а другой непрестанно падает на колени и, осеняя себя крестным знаменем, бьется головой об пол! Удержаться от хохота не смог никто.

Варсонофий, не вынеся такого испытания, перевелся в Джорданвилльскую семинарию Зарубежной Церкви, которая, по его расчетам, гораздо более стойко держала оборону против мировой апостасии. Правда, и там он не задержался: как нам сообщили, за год, так и не выучив русского, на котором велось обучение, он успел рассориться со всеми и уехал куда-то еще.